23 апреля

Маржа спишет

Эпоха сверхприбылей в цветной металлургии заканчивается. Согласнобольшинству прогнозов, в ближайшие годы значительно снизятся цены наникель, медь, алюминий, цинк. Практически все инвестиционныеаналитики — из Альфа-банка, МДМ-банка, UBS и другие, рассчитываяпрогнозные показатели компаний отрасли, закладывают на трех-пятилетнююперспективу более низкие цены на продукцию компаний.Если сейчас, к примеру, спотовая цена на никель на Лондонской биржеметаллов (LME) составляет около $50 000 за 1 т, то к 2012 г., попрогнозу Deutsche UFG, она упадет до $11 000. Соответственно, прибыль“Норильского никеля” до уплаты дивидендов и налогов (EBIT) снизится, порасчетам Deutsche UFG, c $10,2 млрд в 2007 г. до $2,7 млрд в 2012 г.Это будет компания совсем другой эффективности — и, очевидно, стоимости.Неудивительно, что процесс взволновал владельца 27,4% “Норникеля”Михаила Прохорова, который на днях проголосовал на совете директоровсвоей компании против того, чтобы платить $6,3 млрд за канадскуюсырьевую компанию LionOre — вернуть такие расходы, даже исходя изпрошлогодней очень высокой прибыли LionOre, удалось бы не ранее чемчерез 15 лет. Прохоров сам сейчас находится в процессе разделаимущества с Владимиром Потаниным, и ему, конечно, интереснее продатьпартнеру свои активы на пике их стоимости, нежели за общий счетпокупать подозрительно дорогие чужие.Остальные члены совета “Норникеля” проголосовали за покупку (25 маясовет директоров LionOre признал предложение российской компаниизаслуживающим внимания). Секрет благополучия в условиях падения цен им,видимо, хорошо известен. В чем он состоит?ИМИДЖ И БРЕНДЫРоссийские металлурги к предстоящему снижению цен на цветные металлына первый взгляд не подготовились. Если в последние несколько лет ониувеличивали свои расходы на рекламу, то в этом году, судя по цифрам заI квартал, крупнейшие игроки, такие как “Базовый элемент” (холдинг, вкоторый входит “Русский алюминий”), “Норильский никель” и Уральскаягорно-металлургическая компания (УГМК), решили cвои рекламные расходыснизить на 25-50%. В условиях, когда ожидается падение спроса напродукцию, сворачивание промоушна может показаться странным, но ничегоособенно страшного в этом нет — все-таки металлургические комбинатыдействуют не в секторе FMCG, а по прямым договорам с крупнымипотребителями или через трейдеров, так что массовая реклама своеготовара им не требуется.
Они нуждались в улучшении собственного имиджа в глазах потенциальныхбизнес-партнеров. “Неудачи наших металлургов на Западе в сделкахслияний и поглощений подтолкнули их к пониманию того, что имидж оченьважен, если хочешь играть с большими мальчиками по-взрослому”, —объясняет гендиректор консалтинговой компании Hatch-PБC (“Развитиебизнес-систем”) Александр Либеров. По его словам, имиджевая активностькомпаний обычно растет в связи с проведением IPO или предстоящимисделками слияния/поглощения. Сейчас, если не считать интриг нанявшегопиар-агентство Edelman “Норникеля” с LionOre, на этом фронте затишье.Перед провалом: Пока заметно снижаются цены только на медьПросчет, который может обернуться и коммерческими потерями,совершили скорее производители меди, ни один из которых не получил покасертификата (бренда) Лондонской биржи металлов. “Не пойму, почему досих пор российская медь не получила бренда на LME. Ведь качество меди,как правило, очень высокое”, — недоумевает сербский предпринимательМилан Попович, владелец металлотрейдерской компании Amalco. Попович,выходец из небезызвестной Marc Rich (ныне Glencore), работает с Россиейуже 16 лет. Cейчас у него эксклюзивный контракт на экспорт продукцииРусской медной компании (РМК) Игоря Алтушкина, так что о преимуществахработы с брендом LME Попович знает не понаслышке. LME регистрируетбренды заводов-производителей шести базовых цветных металлов (никель,медь, алюминий, цинк, олово, свинец), предъявляя, разумеется,повышенные требования к продукции. Бренд служит не только символомпрестижа и знаком качества — это еще и страховка как раз на случайпадения спроса и цен. Биржа обязуется выкупать определенное количествосертифицированного металла, она хранит его у себя на складах и самасбывает. Бренды LME есть у “Русского алюминия”, “Норникеля” (поникелю), Новосибирского оловянного комбината, Челябинского цинковогозавода и других. Регистрация на LME “увеличивает ликвидность товарногометалла, дает преимущества в отношениях с банковским сообществом идополнительную уверенность покупателям, что приобретаемый ими металлсоответствует стандартам LME”, свидетельствует директор департаментамаркетинга и развития бизнеса “Русского алюминия” Владимир Смирнов.Тем не менее в списке нет ни одного российского медного завода — нииз УГМК, ни из РМК, ни из “Норникеля”. При том что в отличие от другихцветных металлов, снижение цен на которые хотя всеми и ожидается, нопока не слишком заметно, медь с начала мая подешевела на целых 10%.ОЛИМПИЙСКОЕ СПОКОЙСТВИЕПроизводители между тем не то чтобы сильно волнуются. Почему“Норникель”, плотно работающий с LME по своему основному металлу, незарегистрировал на бирже свою медь? “Мы являемся мировым лидером ввыпуске никеля. Поэтому все, что работает на имидж в этой связи, намважно. Но по выпуску меди мы не лидер”, — поясняет начальник управленияи развития рынка сбыта “Норникеля” Антон Берлин. В самом деле, когдачистая прибыль компании за год составляет порядка $5 млрд, стоит ливолноваться по мелочам из-за продукта, который в структуре выручкизанимает не более четверти?У Русской медной компании поводов для треволнений вроде бы побольше:она выпускает только медь. Вице-президент компании Максим Щибрикпрогнозирует, что до конца года цена на медь может упасть довольносерьезно — до $5500 против нынешних $7500. Что ж, будем активнееработать с деривативами и заключать более долгосрочные контракты —скажем, трехлетние вместо нынешних годовых, говорит Щибрик. Наконец, нефакт, что падение цен окажется катастрофическим. “Прогноз ведь делонеблагодарное”, — философствует вице-президент РМК. Считается, чтопанацеей от падения прибыли в эпоху низких цен на сырье являетсяпроизводство продукции с высокой добавленной стоимостью, нопроизводство даже тончайшей медной фольги, по словам Щибрика, сегодняменее рентабельно, чем выпуск примитивных полуфабрикатов, — и делатьставку на такую продукцию компания не собирается.Отвечая на вопрос, а что будет делать “Норильский никель” в случаепадения цен на никель, Антон Берлин также настроился на философскийлад: “Почему что-то нужно делать, если начнется спад цен? История жизникомпании, ее логика развития и цель заключаются в том, что все должнобыть сделано до наступления возможного спада. Поздно переделывать дом,если начинается землетрясение. Он заведомо должен бытьсейсмоустойчивым”. Критерии устойчивости — себестоимость производства,процент сбыта произведенной продукции, хорошие отношения с клиентами.Список клиентов у “Норильского никеля” давно сформирован (держится встрогом секрете), клиенты классифицированы по важности. Сбытовыеподразделения концерна работают в Европе, Азии и Америке. Последний разпроблема товарных остатков возникала у него в 2002 г., а возникни онасейчас — будет решена, в частности, при помощи LME. Вопрос опроизводстве продукции с высокой добавленной стоимостью обсуждался, нопока отложен. “Кроме прочего, это конфликт интересов: продавец сырьязаинтересован продавать его дороже, а завод, выпускающий кабель, —покупать дешевле”, — объясняет Берлин.Главное же — себестоимость производства. “Норникель” приносилакционерам прибыль и сразу после залогового аукциона, когда металл шелпо $8000 за тонну. Компания сумела выжить при цене $4000 в 1998 г. —выживет и при $11 000 в 2012 г. “Жирка”, накопленного за годысверхвысокой маржи, хватит, чтобы дождаться нового цикличного роста ценна сырье. По крайней мере, наши металлурги на это очень рассчитывают.