20 апреля

Интервью: Анатолий Седых, президент Объединенной металлургической компании

 Еще несколько лет назад Объединенная металлургическая компания (ОМК) связывала свое будущее с альянсами с Челябинским трубопрокатным заводом (ЧТПЗ) и “Северсталью”. Но в 2002 г. владельцы ЧТПЗ решили строить собственную группу, и комбинат вышел из состава ОМК. Почти одновременно развалился и “Альянс 1420” по производству труб большого диаметра — в нем собиралась участвовать “Северсталь”. Но совладелец и бессменный глава ОМК Анатолий Седых не стал отчаиваться. Всего за два года ОМК в одиночку построила на Выксунском металлургическом заводе собственную современную линию по выпуску труб “1420”, а еще через несколько лет ОМК станет менее зависима от российских металлургов: в Выксе появится литейно-прокатный комплекс стоимостью около $500 млн. А вот альянсы Седых больше неинтересны. Он хочет построить сбалансированную металлургическую группу, причем совершенно самостоятельно. О своих планах Седых рассказал “Ведомостям”.— В отличие от конкурентов — ЧТПЗ и Трубной металлургической компании (ТМК) — вы не гонитесь за расширением масштаба бизнеса, не покупаете новые активы, а пытаетесь развивать то, что уже есть. Почему?— Вы правы — в ближайшее время мы не собираемся приобретать новые трубные активы. Мы не трубная, а металлургическая компания. В отличие от ТМК и группы ЧТПЗ ОМК — компания полного металлургического цикла. И в этом мы видим наше серьезное конкурентное преимущество. Мы производим не только трубы, но и достаточно широкий номенклатурный ряд продукции. Наша цель — создать сбалансированную компанию.Есть различные понимания критериев лидерства. Кто-то стремится занять большую долю на рынке и быть первым по объемам производства, а кто-то, как мы, стремится построить самую эффективную в отрасли компанию и через это прийти к лидерству. Мы не ставим перед собой задачу производить больше всех в России труб, колес, рессор, наша задача — стать наиболее эффективным их производителем.— Каковы главные принципы стратегии ОМК?— Мы придерживаемся четырех принципов.Во-первых, это концентрация производства. Причем не в рамках одной компании, как мы наблюдаем в ТМК и ЧТПЗ, а в рамках одной производственной единицы. К примеру, мы ввели линию по производству труб 1420 мм в уже действующем цехе по производству труб большого диаметра. Сейчас две линии работают на одной производственной площадке. При этом у нас практически даже не произошло изменения численности работающих. Такой подход позволяет значительно эффективнее использовать инфраструктуру предприятия. По аналогичной схеме реконструируются и остальные наши производства. Сейчас строится новая коксовая батарея на “Губахинском коксе” — это позволит нам удвоить производство, предприятие будет выпускать 1,5 млн т кокса в год. Это очень важно и в социальном аспекте, потому что уровень заработной платы в ОМК жестко связан с производительностью труда. Работники наших предприятий уже понимают: растет производительность труда — растет и зарплата.Второй принцип — это вертикальная интеграция. ОМК полностью обеспечена чугуном и коксом. Мы самый крупный потребитель листа в России, компания закупает его больше 1 млн т в год. Очень логично этот лист производить самим. С вводом в строй литейно-прокатного комплекса мы будем обеспечены собственным листом для труб малого и среднего диаметра. А через год ОМК будет также полностью обеспечена собственным углем.Еще один принцип — сбалансированная диверсификация производства. Мы считаем, что производить одну лишь трубную продукцию рискованно, потому что трубный бизнес цикличен. Компания устойчива, когда имеет широкий номенклатурный ряд. Сейчас трубы в объеме реализации ОМК занимают чуть больше 50%. Остальное — это другая продукция: сортовой прокат, чугун, феррованадий, рессоры, спецпрофили, железнодорожные колеса…И четвертый принцип — это опора на новые технологии. Покупка морально и физически изношенных промышленных активов для нас не представляет интереса, потому что в мире на первое место выходит эффективность технологических решений. В ближайшие четыре года компания инвестирует в производственные фонды более $1 млрд.— Чего вам не хватает, чтобы создать такую вертикально-интегрированную компанию, которую вы сейчас описали?— Нам не хватает листопрокатного производства, но мы над этим работаем: через 2,5 года компания построит литейно-прокатный комплекс. И это будет самое современное производство листа в России, а возможно, и в мире.— Вы сказали, что вы в первую очередь металлургическая компания, но в трубы вы все равно больше всего инвестируете…— В прошлом году — да. Но в этом году наш основной инвестпроект связан с обеспечением потребности компании собственным листом. Литейно-прокатный комплекс прежде всего нужен нам для обеспечения потребностей нашего трубного бизнеса, но все же лист — это отдельная товарная позиция. На комплексе будет работать не более 1000 человек, а объем производства составит 1,2 млн т в год. Производительность труда на ЛПК будет в разы больше, чем на российских предприятиях, производящих аналогичную продукцию.Принципиально важен для компании колесный бизнес. Между ОМК и “Российскими железными дорогами” (РЖД) подписан уникальный контракт, в соответствии с которым мы до 2010 г. должны поставить железнодорожникам около 5 млн колес на сумму свыше $1,2 млрд. Это на 60% закроет потребности РЖД в колесной продукции. В прошлом году мы провели модернизацию колесного производства, разработали новое колесо. Срок его службы по сравнению с обычным увеличен с семи лет до 12, причем цена колеса выросла незначительно. Я считаю, что РЖД показала очень хороший пример того, как естественные монополии должны выстраивать отношения с российскими производителями.— IPO, еврооблигации и другие способы привлечения денег с рынка — это не для вас? У вас есть рублевые облигации, но я никогда не слышала о том, что у вас есть планы по выходу на западные рынки капитала…— IPO — это продажа акций. На наш взгляд, компания инвесторами пока недооценена и такой способ заимствований для ОМК является дорогим. Продавать акции пока не время. Еврооблигации нам сейчас тоже неинтересны.На инвестиции денег нам пока хватает. Мы финансируем свои проекты за счет собственных средств и кредитов банков. В 2004 г. доля займов в инвестпрограмме не превысила 15%. В структуре финансирования литейно-прокатного комплекса займы составят 60%. Мы давно сотрудничаем со Сбербанком, есть еще кредиты западных экспортных агентств — на покупку оборудования.— Вы говорите, что инвесторы вас недооценивают, а как вы сами оцениваете стоимость ОМК?— Я не хотел бы отвечать на этот вопрос.— Инвестиции в строительство литейно-прокатного комплекса составят около $500 млн. Около $200 млн вы потратили на организацию производства трубы 1420 мм. Дорогие проекты, не боитесь, что не окупится? Вдруг эта труба не будет востребована. Ведь гарантий от “Газпрома” никаких…— Я уверен в том, что линия по выпуску трубы диаметром 1420 мм пущена в абсолютно правильное время. Представьте, если бы контракт с “Газпромом” был подписан два-три года назад по фиксированным ценам, что бы мы теперь делали? Цены на штрипс постоянно растут. Поэтому гарантированные контракты в сегодняшних условиях — это большие риски. С “Газпромом” мы, естественно, разговаривали. У нас есть договоренность о том, что при условии, что цена будет соответствовать рыночной, “Газпром” обязуется покупать у нас трубы. С юридической точки зрения это не контракт, а моральные обязательства. Но в сбыте труб большого диаметра я уверен. Потребность в трубе сейчас колоссальная: произошло наложение активности “Транснефти” и “Газпрома”. Одновременно стартовало несколько крупных проектов в нашей стране, странах СНГ, Иране, где уже сейчас востребованы трубы диаметром 1420 мм. Поэтому, на мой взгляд, в ближайшие два года спрос на трубу будет превышать предложение. У нас уже сейчас заявок больше, чем реально эта линия может производить.А литейно-прокатным комплексом мы занимаемся с 2002 г. Строительство начнется в начале мая, и мы уже заключили контракт с подрядчиком — турецкой Gama Endustri. Для ОМК этот проект важен не только из-за того, что металлурги повышают цену на свою продукцию. Это для нас прежде всего решение вопроса качества труб. Для качественных труб важно в первую очередь качество листа. Его наши металлурги пока не могут обеспечить. И не потому, что они производят некачественную продукцию. Просто с точки зрения трубного производства они работают в нижнем сегменте качества. Их специализация — прокат среднего качества.— Производство 1420-трубы начнется летом. Первый контракт уже заключен?— “Газпром” в этом году готов купить у нас 100 000 т труб.— За какие сроки могут окупиться инвестиции?— Не раньше чем через три года.— “Северсталь” сейчас делает похожий проект. Но ее завод в Колпине заработает лишь через несколько лет. Вы считаете, что они упустили момент или им еще не поздно успеть попасть в это “правильное время”, о котором вы говорите? Рынок труб большого диаметра еще долго будет расти?— В ближайшие четыре-пять лет ситуация на рынке трубной продукции будет позитивной для производителей. Место на рынке будет и для “Северстали”.Они очень серьезный конкурент. У “Северстали” есть собственный лист. Но это не решающий фактор. Ведь когда начинается ценовая конкуренция, то получается, что конкурирует скорее не труба, а лист “Северстали”, например, с листом другого поставщика, у которого мы его будем покупать. И чтобы “Северсталь” в данной ситуации оказалась в выигрыше, она будет вынуждена поставлять лист для своего трубного производства по заниженным ценам. И тем самым будет дотировать собственное трубное производство. Я думаю, что не ради этого они строят завод в Колпине.— В свое время вы собирались производить трубы большого диаметра совместно с “Северсталью”. Не жалеете, что в свое время расстались с ними?— Наверное, такой альянс ускорил бы сроки окупаемости. С другой стороны, мы всего за два года самостоятельно реализовали этот проект. Когда ты один, то точно понимаешь, что время наступило, надо действовать, принимать решение. Когда ты с кем-то, у кого другой менталитет, скорость принятия решений падает. Ты должен партнеру доказывать что-то, убеждать его, потом торговаться… Процесс растягивается, теряешь время. Поэтому я очень осторожно отношусь к альянсам.— Литейно-прокатный комплекс будет работать на ломе. Как вы будете решать сырьевую проблему?— Проблемы не существует. На мой взгляд, размещение такого производства в районе Выксы оптимально. Ведь вокруг в основном металлообрабатывающие предприятия, Центральный регион избыточен по лому. Мы сейчас создали компанию под названием “ОМК-ЭкоМеталл”, которая будет заниматься сбором лома в этом регионе. Она должна будет заготавливать около 1 млн т металлолома в год.— С пуском ЛПК вы полностью закроете свои потребности в листе?— Для труб малого и среднего диаметра — да. Но для труб большого диаметра мы будем покупать лист на стороне.— Объемы производства труб планируете увеличивать?— С учетом ввода новой линии в следующем году мы должны выйти на уровень 1,4-1,5 млн т.— Сейчас лидер по экспорту труб — ТМК, а ОМК планирует экспорт увеличивать?— Мы не соревнуемся и никого не догоняем. Но наращивать экспорт будем. Задача нашей компании — к 2008-2009 гг. поставлять на экспорт 30% производимой продукции. Российский трубный рынок не бесконечен. Он, наверное, один из самых емких в мире, но и у него есть границы. Тем более что у российской металлургии и трубной промышленности есть серьезные конкурентные преимущества.— А за границей покупать ничего не собираетесь? Например, в странах СНГ?— Нет. У нас достаточно большая инвестиционная программа в России. Если говорить о том, как эффективнее распорядиться инвестициями, то мы считаем, что Россия для нас наиболее интересна. Сейчас потребление трубной продукции находится где-то на уровне 5,5-6 млн т в год, а мощности ОМК — 2,5 млн т. Если загрузить наши мощности на 100%, теоретически мы сможем занять долю рынка, близкую к 40%. И, что важно, эта продукция будет производиться практически на одном заводе. Соответственно, и издержки будут минимальны.Чтобы увеличить свою долю на рынке, не обязательно покупать активы. К примеру, ЧТПЗ купил ПНТЗ. Два практически одинаковых — по уровню оборудования и технологиям — завода. Смогут ли они загрузить все эти мощности? Возможно, встанет вопрос: какие из них закрыть? Но даже если часть мощностей они закроют, аналогичную продукцию смогут производить ТМК, ОМК, “Интерпайп”, и не факт, что закрытие мощностей приведет к упрочению их позиции на рынке.— Моду на глобализацию и консолидацию металлургической отрасли вы не разделяете?— Надо каждый конкретный случай рассматривать отдельно. У крупнейшей сталелитейной компании в мире — Mittal Steel понятная стратегия. Она заключается в покупке недооцененных активов в развивающихся странах. По оценке [владельца Mittal Steel Лакшми] Миттала, именно в этих регионах в ближайшее время будет наибольший спрос на металлопродукцию. Китай демонстрирует впечатляющий экономический рост, и с этим связана глобальная ситуация с металлами на международных рынках. Цены растут. Миттал ожидает, что такая же ситуация будет в других странах. Но покупка в развитых странах активов, и особенно убыточных, мне не совсем понятна. Возможно, через эти компании идет продвижение собственной продукции на закрытые рынки. Возможно, это просто диверсификация политических рисков. Однозначно говорить, что глобализация — это хорошо или плохо, неправильно.— Объединение ОМК и ТМК, скажем, было бы бредовой идеей?— Такой альянс никакой синергии не несет. Зато сначала мы бы сидели в антимонопольном ведомстве и пытались уговорить дать разрешение на слияние, а потом там же обосновывали свои цены. Даже если отбросить в сторону этические соображения, те механизмы, которые сейчас есть в России, не позволят произойти такому слиянию.— ОМК сейчас прибыльная компания?— В 2004 г. наша консолидированная выручка составила $1,43 млрд, чистая прибыль — $186 млн. По сравнению с 2003 г. выручка выросла на $500 млн, а чистую прибыль мы удвоили. Такой рост стал возможен как раз благодаря сбалансированной диверсификации и концентрации производства. Динамика была бы невозможна, если бы нашим единственным продуктом была труба. Трубный бизнес не самый рентабельный. В себестоимости трубы 70% — стоимость листа. Нас выручает то, что на трубных предприятиях компании серьезная номенклатурная линейка.— Уже весна, но что-то никто из трубников и нефтяников не ходит жаловаться в министерства на металлургов из-за роста цен на металл. Что поменялось с прошлого года, когда дискуссия на эту тему была особо горячей?— Весеннего обострения действительно нет. (Смеется.) Реально вот что поменялось. Цены по-прежнему растут, конечно. Но в прошлом году произошел драматический рост. Представляете, нефтяные компании, у которых уже все было просчитано в бюджетах, вдруг видят, что стоимость трубной продукции выросла в два раза. Глубинного понимания, почему это произошло, не было. Было ощущение, что кто-то воспользовался ситуацией и поднял цену и кто-то на этом заработал. Тогда потребители не понимали, что это объективная реальность, что в Китае значительно вырос спрос на металл. Производители стали не могли обеспечить этот спрос. Возник серьезный дисбаланс, и цены на металлопродукцию взлетели. Никто к этому готов не был. Сейчас всем понятно, что это объективная реальность. И когда цены растут не в два раза, а на несколько процентов, то это так уж сильно никого не тревожит, а в бюджетах цифры адекватные. Ведь цены на газ и нефть продемонстрировали еще более впечатляющую динамику.— Это никак не связано с тем, что металлурги стали работать по длинным контрактам? “Евразхолдинг” в прошлом году заключил годовой контракт с ТМК.— Отвечаю только за нашу компанию: у ОМК контракты ежеквартальные. Цены сейчас стабилизировалась.— А скоро цены пойдут вниз?— Думаю, не скоро. Некая коррекция возможна, но глобальных факторов, которые говорят о том, что в ближайшее время произойдет понижение цен на металлопродукцию, я не вижу.— С Украиной удалось договориться по квотам. Вас все устраивает?— Была достигнута договоренность с пятью украинскими трубными заводами на ограничение сбыта их продукции в России до 395 000 т в год. Но трубы большого диаметра эта договоренность не покрывает. Ситуацию с этими трубами до сих пор не удалось урегулировать. Нас бы устроили квоты на уровне прошлого года — 230 000 т. С небольшим пропорциональным ростом. Более жестких ограничений не требуем. Мы с пониманием относимся к тому, что трубная промышленность Украины в советское время была нацелена на обеспечение советской нефтяной промышленности и сейчас все кардинально изменить весьма трудно. Но и российская трубная промышленность в непростой ситуации. Важно, чтобы российское правительство нас поддержало. Ведь практически все предприятия трубной отрасли градообразующие.— Как вы пришли в металлургический бизнес?— Я окончил Московский институт стали и сплавов, занимаюсь металлургией всю жизнь. В 1991 г. пришел в этот бизнес — с партнерами запустили ферросплавное производство под Москвой. Заработали определенные деньги, потом начали смотреть, какие активы можно купить в металлургии. Первой покупкой был Чусовской металлургический завод — в 1996-1997 гг., потом были Выксунский, Щелковский заводы, “Губахинский кокс”, Альметьевский трубный завод.— Партнеры у вас есть?— Да, несколько менеджеров ОМК. Не все были со мной с самого начала, но последние пять лет структура собственности у нас не менялась.О КОМПАНИИОМК была создана в 1992 г. и сейчас объединяет пять крупных предприятий металлургической отрасли. Трубный комплекс ОМК включает в себя Выксунский металлургический (Нижегородская обл.) и Альметьевский трубный (Республика Татарстан); в металлургический комплекс включены Чусовской метзавод и “Губахинский кокс” (Пермская обл.), а также Щелковский метзавод (Московская обл.).ОМК обеспечивает 20% внутрироссийских поставок труб, в том числе около 30% в сегменте труб большого диаметра, занимает 60% рынка железнодорожных колес и автомобильных рессор. В 2004 г. консолидированная выручка ОМК выросла на 59% до $1,43 млрд, а чистая прибыль — в два раза до $186 млн.БИОГРАФИЯАнатолий Седых родился в 1964 г. Окончил Московский институт стали и сплавов (МИСИС) в 1987 г. по специальности “инженер-экономист”. Свою карьеру начинал экономистом в Центральном научно-исследовательском институте черной металлургии. В 1990 г. стал генеральным директором МНПП “Техноинвест”. В 1993-1999 гг. — председатель правления Металлинвестбанка. С 1999 г. — гендиректор ОМК и председатель совета директоров Выксунского металлургического завода. В январе 2003 г. назначен президентом ОМК. Участники рынка считают, что Седых владеет контрольным пакетом ОМК. Сам Седых признает, что является крупным акционером компании, но свою долю не раскрывает.